Записала Эми Уоллес. Фотограф Руди Уокс (Rudy Waks) Text by Amy Wallace. Rudy Waks / corbis outline / fotosa.ru
Вы никогда не узнаете про меня всей правды. Это не нужно ни вам, ни мне.
Кажется, я впервые задумался об актерском мастерстве в восемь лет, когда на утреннике играл жопу дракона. Дракон был длинный, и нас было двое — я и еще один пацан. Ему достались голова и все родительские аплодисменты. А я сидел в жопе и думал: «Так вот что такое быть актером». читать дальше
Ненавижу болтать про детство, семью, личную жизнь и прочее персональное дерьмо. Скажешь словечко, а потом жалеешь всю жизнь.
Похоже, я возглавляю список самых необщительных актеров. Что тут сделаешь? У меня не хватает времени для самого себя. Откуда у меня возьмется время для других?
В киноиндустрии есть лишь один стандарт, который мне по-настоящему нравится. Это стандарт для пресс-интервью — один час. В самый раз, чтобы наговорить ерунды и не дать журналистам подобраться к твоим внутренностям.
Кто-то считает меня секс-символом, кто-то считает меня седым пердуном, а мне самому не хочется разубеждать ни тех, ни других.
Мне не нравится титул «самый сексуальный мужчина из ныне живущих». Потому что он косвенно предполагает наличие сексуальных мертвецов.
Самые страшные люди — это те, которые пытаются понравиться всем.
Можно быть грустным. Или злым. Или раздавленным. Или безумным. И каждый раз можно найти для себя оправдание. Но нельзя быть скучным. Потому что для тех, кто скучен, не существует никаких оправданий.
Имеется у меня одна проблемка: совершенно не умею запоминать хорошие шутки.
Дикие кролики вечно лезут под колеса, как безумные. Даже странно, что за всю свою жизнь я сбил лишь одного. Это было поздней ночью. Что-то долбанулось о бампер, и я ударил по тормозам. Я сразу понял, что это кролик, и вышел из машины, чтобы удостовериться — жив он или мертв. Если бы кролик оказался жив, я бы, наверное, просто спихнул его с дороги — чтобы он оклемался и ушел в лес. Но он был абсолютно мертв. И я подумал: «Какого черта пропадать добру?» Так что я взял его с собой, а потом изжарил его на открытом огне. Кролик был толстый, вкусный, нажористый. И главное, я точно знал, что он свежий. Редкое ощущение, если ты привык отовариваться в супермаркете.
Актер — это сырое мясо, огонь под которым разводит режиссер.
Актерское мастерство — сомнительная добродетель. Ведь, как сказал Джозеф Кемпбелл (американский исследователь мифологии. — Esquire), главная привилегия жизни — это быть собой.
Чтобы почувствовать себя творческим человеком, совершенно необязательно делать что-то из того, что люди называют творчеством. Жизнь — это тоже творчество, упражняться в котором приходится каждый день.
О том, что нужно жить, не имея в голове тщательно простроенного плана, лучше всех сказал Роберт Луис Стивенсон. Он написал: «Благополучно проделывать путь — важнее, чем прибыть в пункт назначения». Это великие слова. «Благополучно проделывать путь» — вот что мне нравится.
Я всегда считал, что хорошие вещи сами найдут меня. Поэтому у меня нет никакого карьерного плана. Должен быть, наверное, но все-таки его нет.
Жизнь слишком коротка, чтобы, делая какие-то вещи, делать их плохо.
Я снялся в куче дерьмовых фильмов. Но если бы у меня была возможность прожить этот кусок жизни заново, я бы все равно в них снялся. Это хороший урок, а уроки пропускать нельзя.
Вообще-то я ленив. Но я знаю одну важную штуку: лень можно победить целью.
Мне кажется, что самый мудрый способ прожить жизнь — это постоянно готовить себя к неразрешимым проблемам, которые никогда не возникнут.
Что касается религии, то мой ответ будет таким же, как строка из «Листьев травы» Уолта Уитмена (американский поэт XIX века, основоположник верлибра. — Esquire): «В каждой вещи я вижу Бога, но совсем не понимаю его».
Меня восхищает, что в скандинавской мифологии праведникам не обещан рай. Единственная награда за праведность — уверенность в том, что ты прожил праведную жизнь.
Мы смертны, и мы ничего не можем с этим поделать. Но мы можем изменить наше отношение к этому.
Смерть грустна. И это забавно.
Ближе к пятидесяти я стал замечать, что я постепенно замедляюсь. Но меня это мало волнует. Ведь очень скоро это пройдет. Лет через 50 — точно.
Смерть — это не страшно. Скорее, не очень честно.
Для меня страх смерти — это не страх небытия. Это страх того, что я не успею прочитать все хорошие книги, увидеть все хорошие пьесы, посмотреть все хорошие фильмы и побывать во всех интересных местах.
Все, что ты можешь увидеть сам, ты должен увидеть сам.
Мне нравятся те, кто в любом месте может почувствовать себя, как дома.
Иногда, прежде чем спалить свой дом и перестать отвечать на звонки из прошлой жизни, стоит основательно подумать.
Люблю жить в лесу. Людей не видно, а это главное.
Я люблю ходить босиком. Нет, тут нет ничего такого — я не пытаюсь подпитываться от земли, как некоторые безумцы. Просто мне некомфортно в ботинках. Кажется, у меня самая маленькая коллекция обуви из всех голливудских звезд. Но мне на это плевать.
Наплевательское — вот какое у меня отношение к деньгам. Все, что я могу сказать, — это то, что я полностью согласен с Черным Лосем (прорицатель и шаман из племени сиу, 1863-1950. — Esquire). Он сказал следующее: «Тот, кто прилепился к ценностям этого мира, живет в невежестве и пожираем скользкими змеями своих страстей и желаний». Что тут добавить?
Работа и заработок сегодня воспринимаются слишком серьезно. Думаю, практически никто уже не может сказать: «Знаете, я сейчас посередине отличной книги, так что давайте перенесем встречу на завтра». Вот что хреново.
Денег должно хватать на еду, детей и путешествия. А все остальное — это уже лишние деньги.
Каждый раз, когда у меня заканчиваются деньги, жизнь обязательно подбрасывает мне что-то. Так и живу.
Мне уже далеко не двадцать три, так что у меня нет никаких планов относительно того, чтобы сделать еще двадцать хороших фильмов.
Черт, а ведь я не играл в театре уже больше 20 лет. Вот что действительно страшно.
Пожалуй, я не сыграл ни в одной комедии. Думаю, это замкнутый круг: мне не предлагают комедии, потому что я себя в них не зарекомендовал. А я себя в них не зарекомендовал, потому что мне их никогда не предлагали.
Я вот что думаю: не можешь сделать по-честному — вообще не берись.
После «Властелина колец» писем от поклонников стало так много, что я просто перестал на них отвечать. По-моему, это честно: на всех у меня не хватит времени, а отвечать некоторым выборочно — значит обидеть всех остальных.
Когда выходит моя новая книга (Мортенсен — автор ряда книг, где помимо стихов содержатся его фотографии и картины. — Esquire), и я раздаю автографы, на встречу приходят, как правило, те, для кого я — звезда «Властелина колец». Они приходят за автографом актера, и им плевать на автограф поэта. Но меня это не волнует. Ведь если они получают в руки мою книгу, полдела уже сделано.
Пожалуй, больше всего я уважаю тех, кто приходит на встречу вовремя.
Я люблю сладкое. И что такого? Шоколад вообще, по-моему, полезен для пищеварения. А даже если нет, я все равно ем его очень много, особенно горького.
В мире нет более воодушевляющей вещи, чем риск.
Мне жалко, что люди забыли простую истину: в твоем последнем костюме не будет карманов.
exclusive photo of the White Council planning the attack on Dol Guldur! Even if you don’t want to be hit with spoilers, you should still take a look. For the first image of Gandalf, Elrond and Galadriel brandishing an array of fearsome Elvish weapons.
- Ты хочешь сказать, что вот эта… - Элронд запнулся, бросил быстрый взгляд на сыновей, с жадным любопытством разглядывающих свиток "Новости гондорской астрономии", - этот символ обозначает моего отца?!
Гэндальф кивнул.
- Я так человека рисую, - Элрохир навалился с грудью на стол . читать дальше - А если с ушами – то эльфа, - Элладан немедленно пририсовал к значку органы слуха.
- Отец, теперь ты доволен? Так больше на деда похоже?
Гэндальф хмыкнул в бороду, а Элронд вскричал натренированным голосом королевского глашатая:
- Святотатцы, вон из комнаты!
Но близнецов вопль не пронял.
- Ну, папа, дай дослушать, как Митрандир про людскую науку рассказывает. А то мы скажем Эрестору, что ты мешаешь нашему самообразованию!
- Интриганы! - Горестно охнул отец.
– Настоящее королевское воспитание. Одобряю. - Потер руки маг. Он вытащил из складок своего посеревшего от пыли плаща две петарды:
- Вот вам подарочки. Идите, порадуйте своего наставника .
Близнецы переглянулись и с воплем: "Да здравствует заморская магия!" – Вылетели из кабинета отца.
- Ты поощряешь их дурные наклонности, - с грустью сказал правитель Имладриса.
- Я готовлю их к настоящей жизни. - Маг поднял палец. – Им придется жить в мире смертных. Как ты подготовишь их опасностям в твоем тихом доме?
Невдалеке прогремел взрыв. Бокал пива на столе подпрыгнул и едва не опрокинулся, но маг успел подхватить.
- С твоим приходом мой дом перестает быть безопасным местом, - Элронд стряхнул с рукава пивную пену.
- Я вношу разнообразие в вашу размеренную жизнь, - маг с нескрываемым удовольствием громко отхлебнул пива.
- И не только в нашу. То-то ты к хоббитам зачастил. А Люди так вообще кличут тебя горевестником, - буркнул Элронд. Полуэльф взял свиток и попытался вникнуть в загадочное: " Сидерический период 224 сут 16 ч 49 мин 8 сек. "
- Это лишь указывает на их неспособность видеть глубинный смысл моих поступков. – Митрандир допил пиво и вытащил трубку.
- А он всегда имеется?- Эрестор пинком распахнул дверь. Судя по его закопченному лицу, запуск петарды прошел исключительно удачно.
- Конечно, - безмятежно ответил маг. - Фейверочных снарядов я выдал два. Взрыв был один…
Элронд переглянулся с советником и оба поспешно покинули кабинет.
Серый странник довольно улыбнулся. Неспешно развязал кисет, набил трубку. Уселся в кресле Элронда и выбил искру из кресала. По кабинету поплыл аромат отборного "Долгого листа".
- Я всегда мечтал покурить, сидя в этом кресле, - весело сказал посланник Валар, глубоко затягиваясь.
описание карты в первоисточникеНа столе, под светом большой лампы с красным абажуром, Гэндальф развернул истертый кусок пергамента, чем-то похожий на карту. -Карту эту, Торин, начертал твой дед Трор, - ответил Гэндальф на возбужденные вопросы карликов. - Это карта Горы и окрестных земель. -Не понимаю, чем она может помочь, - разочаровано произнес Торин. - Я прекрасно знаю все переходы внутри Горы и ее окрестности. Мне хорошо известно, где простирается Черная пуща, а где - Мертвая пустыня, откуда прилетают драконы. -А вот багровый дракон, - заметил Балин. - Он парит прямо над Горой. Но едва мы прибудем на место, встречи с ним все равно не избежать. -Но все же вы кое-что упустили, - возразил Гэндальф. - Потайной ход. Видите букву, на которую указывает палец руки, что над остальными рунами? Этот знак - вход в Нижний Чертог. -Может быть, ход и был когда-то потайным, - молвил Торин, - но ведь старый Смауг так долго жил в Горе, что успел разнюхать все о каждой пещере. -Я в этом и не сомневаюсь. Все возможно, - сказал Гэндальф. - Но дракон этим ходом не воспользуется никогда. -Почему? -Он слишком мал. ''Пять футов высотою дверь, и трое в ряд пройдут`', - вот что гласят руны. Даже будучи молодым, Смауг не мог пролезть в такую нору, так куда ему теперь, особенно когда он пожрал стольких карлов и людей из Дола! -По мне, так она огромная, - вмешался Бильбо, который ничего не знал о драконах, но зато отменно разбирался в хоббичьих норах. Он так разволновался, вникая в разговор кудесника с карлами, что не смог промолчать. Хоббиту нравились всякие карты, к тому же у него в прихожей висела большая Карта Окрестностей, на которой красными чернилами были отмечены любимые прогулочные дорожки. - Да и как такую нору можно спрятать от всех, тем более от дракона? -Способов немало, - ответил Гэндальф. - Но как сокрыли дверь, узнать можно будет только на месте. Если я правильно понял руны на карте, то дверь сливается со скалой. Разве это не излюбленный карлами способ укрытия тайных дверей от чужих глаз? -Совершенно верно, - подтвердил Торин. -И еще к карте прилагается ключик. Вот он, - промолвил кудесник, вручая Торину ключ с длинным стержнем и затейливой бородкой. - Храни его. -Да будет так, - ответил Торин, пристегнув ключ к серебряной цепочке под камзолом. - Теперь надежд больше и все идет только к лучшему: до сих пор мы еще точно не знали, как пройдет путешествие. Мы осторожно и без шума - как сумеем - отправимся на Восток, и, может быть, доберемся до Долгого Озера. Трудности начались бы потом... -Не потом, а гораздо раньше, - прервал Торина Гэндальф. - Мне-то слишком хорошо известно, что такое пути на Восток. *** Рассматривая обрывок пергамента, Элронд покачал головой: он недолюбливал карликов из-за их ревностной страсти к золоту и ненавидел драконов за беспредельную злобу. С печалью он вспоминал руины Дола, его некогда звонкие колокола и ныне выжженные берега Быстрянки. Узкий серп луны переливался серебром. Элронд поднял карту, и белесое сияние осветило ее. - Что я вижу? - удивился Элронд. - Рядом с надписью ''Пять футов выстою дверь, и трое в ряд пройдут'' появились лунные руны! - Какие такие лунные руны? - не выдержал от волнения хоббит. Дело в том, что Бильбо обожал не только разные карты, но и различные тайнописи и руны, хотя буквы у него самого походили на пауков. - Письмена эти сродни обычным рунам, но они невидимы для простого глаза, - пояснил Элронд. - Их можно увидеть только в том случае, если сквозь них просвечивает луна. А есть еще одна хитрость: луна должна быть точно такой, как в день и час создания надписи, иначе ничего не увидать. Лунные руны придумали карлы и писали их серебряными перьями, но, думаю, Бильбо, что твои друзья и сами знают об этом. Похоже, эту запись сделали в канун Средьлетня, когда луна стояла серпом. - Читай скорее! - хором крикнули Гэндальф и Торин. Им обоим было слегка досадно, что запись открыл именно Элронд, хотя у них не было такой возможности. - Стань у серого камня, когда застучит дрозд, - прочитал Элронд, - и взгляни на замочную скважину в последнем луче Дня Дурина. - Дурин! Дурин! - воскликнул Торин. - Это же имя отца отцов рода Долгобрадов, моего предка! - Тогда что же такое День Дурина? - задал вопрос Элронд. - Первый день нового года по летоисчислению карлов, - ответил Торин. - Думаю, все знают, что первый день Порога Зимы - последней недели осени - мы зовем Днем Дурина. В этот день последняя осенняя луна встречается с солнцем. Но, боюсь, проку от этого не будет. Древние знания утеряны, и неведомо, когда может наступить такой день. - Это мы еще увидим, - возразил Гэндальф. - Больше ничего нет? - Если и есть, то не для этой луны, - ответил Элронд, отдавая карту Торину.
Бежит дорога "на..." и "на...", Давно не чинена она, Давно с киркой и долотом Здесь не ходил умелый гном!
Пусть где-то дивный Ривенделл, Не смотрит эльф средь прочих дел, - Берясь за меч, трубя в свой рог, - За состоянием дорог.
К чему? Горяч эльфийский конь, Поскачет вихрем, только тронь, Болота, скалы - ну и что ж? Везде пройдет, везде хорош.
А путник тащится пешком, По лужам, с посохом, с мешком И вопиет на целый свет: Есть азимут, дороги - нет!
...А прежде, в годы Короля, Не закруглялась тут земля: Манили путников дела, Дорога к цели их вела.
Вернется ли король? Как знать! Но пони вновь по грязи гнать, - А путь в такие времена Приводит только "на..." и "на...".
В 1601 г. Т.Э. братья фэллоухайды Мархо и Бланко выступили из Бри с большим отрядом хоббитов и с разрешения Верховного Короля из Форноста пересекли по мосту Стоунбоуз бурую реку Барандуин. Затем хоббиты заселили всю землю (изначально - пахотные земли и леса короны Арнора, пожалованные хоббитам в лен), простиравшуюся на 40 лиг от Дальних Меловых холмов до моста через Барандуин и на 50 - от северных вересковых пустошей до болот на юге. Они назвали этот край Широм и обязались содержать в порядке тракты и мосты в нем и признавать власть Короля.
- Теперь ты знаешь кто ты, - закончил Элронд свое повествование. Эстел выглядел потрясенным. - Но почему, господин мой, ты не открыл мне этого раньше? Вот уж почти десять лет я словно потерял себя. С тех самых пор как я узнал, что не сын тебе. - Зато теперь ты обрел себя вновь! – наставительно сказал Элронд.- Мы все же родственники, хоть и дальние. В доказательство я передам тебе наследные ценности нашего рода. Вот кольцо Барахира! Элронд с торжественным видом отпер ларец . Юноша с душевным трепетом заглянул во внутрь. На белой атласной подушечке возлежала почерневшая проволочная загогулина в которой, при наличии богатого воображения, можно было опознать кольцо в виде переплетенных змей. Эстел смущенно прокашлялся: - Как-то я иначе себе его представлял. - Кольцо побывало в брюхе у Кархорота, - строго ответил владыка Имладриса. - Так его вынули вместе с Сильмариллом? – с почтением спросил Эстел. Настал черед смущаться Элронду: - Не совсем. Кольцо нашли рядом с волчим трупом. Хм… Подробности несущественны. Полуэльф захлопнул ларец. - Наглядишься еще. Если почистить, выпрямить и вставить каменья на месте глаз, то вид будет подобающим. Изумруды возьмешь в сокровищнице. Пока Арагорн рассыпался в благодарностях, настал черед следующего артефакта. На стол было вывалено нечто ржавое и сильно оплавленное. - Нарсил, меч Исилдура. С ним ты сможешь совершить много великих дел, ибо я предсказываю, что жизнь твоя будет дольше срока, отведенного людям, если несчастья не случится с тобой, и ты выдержишь испытание. Но испытание это будет долгим и трудным. Элронд с досадой отметил про себя, что ржавчина испачкала свежепостеленную скатерть. Воспитанник вздохнул и попытался тонко намекнуть: - Его бы перековать… - Еще не время, - отрезал сын Эарендиля. Он несколько мгновений с сомнением взирал на дунадана, но все же достал футляр красного дерева. - Скипетр Аннуминаса. На лице юноши отразился восторг. Наконец-то стоящая реликвия! Но Элронд поспешно убрал серебряный жезл обратно в футляр - Скипетр я оставляю пока у себя, ибо тебе еще предстоит заслужить его. Вот тут еще...- Элронд шарил по карманам, бормоча: - Где же она... А вот, нашел! На его ладони лежала красивая брошь в виде многолучевой звезды с крупным алмазом в центре. - Звезда Севера. Копия Звезды Элендила. Правда, она прекрасна? - О, да... - Прошептал сын Араторна и робко протянул руку, уже представляя, как замечательно брошь будет смотреться на его парадном плаще. - Получишь, когда станешь предводителем Серого Отряда! - владыка Раздола вернул украшение в один из своих необъятных карманов. Арагорн выглядел таким несчатным, что названный отец не выдержал и решил его приободрить. - Вот тебе подарок лично от меня, - Элронд развернул несколько слоев шелковой бумаги, вынимая большое фаянсовое блюдо с цветочным узором. - Тарелка бабушки Идриль. - Неужели из Гондолина? – с восторгом переспросил Эстел. Обладая живым воображением, он немедленно представил, как измученные гондотлим ползут по подземному ходу, таща пожитки. - Да, из Гондолина, - подтвердил полуэльф, с нежностью поглаживая выщебленные края. - Был целый сервиз, но после наших игр с Элросом только одна тарелка и уцелела. Теперь она твоя!
Я тут с радостным удивлением обнаружила, что у меня поднакопилось приличное количество фанфиков по "Хоббиту" и ВК. Можно выложить здесь? Поскольку многие с драббла-феста, не хочу вам засорять сообщество.
Статья не об этом, а о свадьбе герцогов Кембриджских, но мой изращенный мозг выхватил только одну фразу: "«Ты мой король», – умирая говорит Боромир Арагорну во «Властелине колец», и на зрителей это действует не меньше, чем самое лирическое «Я тебя люблю» ". Да-да, меня просто выносит в этой сцене. "Мой брат, мой капитан, мой король".
Как сообщает ТОРН, Элронд-Уивинг будет стопудово. “Hugo Weaving will reprise his role as Elrond the elf for the two-part Hobbit movie now being shot in Wellington. The Hobbit spokeswoman Melissa Booth confirmed that Weaving would feature in Jackson’s 3-D prequel to The Lord of the Rings trilogy.”